Понятие о духовной ценности в православном богословии
Яковлев Игорь
23.03.2010
Поскольку мы говорим о духовных ценностях, следует помнить, что вкладывает в это словосочетание опыт Православной Церкви.
Начать следует с того, что понимание духовной ценности в современном мире очень размыто и искажено. Нередко происходит подмена понятия, когда под духовной ценностью понимается материальный предмет. Однако нам нет смысла вдаваться в подробности, поскольку все те ценности – не только духовные, но вообще какие бы то ни было – которые кажутся очевидными современному человеку, легко объединить в одну простую категорию: это сам человек. Не человек «вообще» и не мифические «права человека», а «Я», мое Эго – вот главная духовная ценность, определяющая все остальные.
Неслучайно архимандрит Платон (Игумнов), по трудам которого изучают нравственное богословие все русские семинаристы, свой разговор о ценностном самоопределении личности начинает с формулировки двух самых общих, самых изначальных аспектов отношения человека к себе и ко всему окружающему миру: быть и иметь. Сегодня мы с вами все более отчетливо видим попытки поставить между этими понятиями знак равенства. И это свидетельство в первую очередь тех процессов, которые происходят внутри человеческих душ, и которые можно охарактеризовать как «смена духовной парадигмы».
Вопрос о том, что есть духовная ценность, есть вопрос не только богословский, но и философский, точнее, религиозно-философский. В этом вопросе они настолько близко подходят друг к другу, что оперируют, по сути, одними понятиями. В обоих случаях понятия «духовные ценности» и «духовный мир личности» неразрывно связаны. Само понятие духовности относится к ценностям, связанным со смыслом жизни человека, так или иначе решающего вопрос о выборе своего жизненного пути, смысла своей деятельности, ее целей и средств их достижения. В этом ключе раскрываются и другие основные понятия темы: вера и нравственность, честность, честь и благочестие.
Для сознания человека верующего вряд ли существует потребность в построении какой-то отдельной теории ценностей, поскольку объективная значимость духовного, его безусловная ценность по сравнению с материальным, является одной из аксиом религиозного опыта и Откровения.
Что же касается философии, то аксиология, целью которой и является построение системы ценностей, выделилась в самостоятельный раздел сравнительно недавно, лишь во второй половине XIX столетия, хотя сама по себе проблематика поиска ценностных ориентиров, несомненно, всегда была одной из ключевых тем любой философской системы. Возможно, причина этого обстоятельства кроется в наследии предыдущего периода, который можно назвать «эпохой победившего секуляризма». Не ее ли последствия заставили заново открывать и осмысливать то, что для религиозного сознания было очевидным?
Итак, с точки зрения аксиологии, ценности – это, с одной стороны, характеристики каких-то явлений, которые личность оценивает положительно или отрицательно, а с другой – такие формы сознания, в которых выражено отношение к окружающей действительности.
В этом, философском, осмыслении духовная ценность есть идеальное представление о том, что есть должное, совершенное, что лежит в основе культуры. В аксиологии выделяются три основных типа духовных ценностей – это ценности философско-мировоззренческие, нравственные и эстетические. Однако кроме них существует еще один особый, отдельный тип: ценности религиозные, и – надо обратить на это внимание – в самой аксиологии они считаются наиболее полным и адекватным синтезом всех духовных ценностей, соединяя целостное представление об основных смыслах бытия, нравственные устои и эстетическую ценность обрядов, несущих, кроме того, глубочайшую символическую нагрузку. Религиозные ценности как бы вбирают в себя всю целостность духовной культуры. И, по-видимому, нет ничего удивительного в том факте, что новейшая русская философия, пытаясь осознать феномен духовности, начинает уже напрямую обращаться к христианским понятиям – вере, надежде и любви.
В самом же христианстве все смыслы бытия, отраженные в системе духовно-нравственных ценностей, сосредоточены в высшей духовной Реальности, в Боге, Который, по слову Апостола, есть Любовь.
Согласно Откровению, Бог есть вечный и неиссякаемый Источник любого бытия. Эта богословская истина отражена в православной иконографии: на одеждах святых изображаются так называемые «асисты» - символы всепроникающего Божественного света. Ни одна личность, вне зависимости от ее самоопределения, не может существовать без участия этой творческой силы. Но если ее выбор ставит в основу всего свое собственное «Я», замыкается на нем, то в этом случае можно говорить не просто об уравнивании понятий «быть» и «иметь», а о выборе ложного бытия, сопровождаемого, по мысли современного богослова, бездной пустых ценностей.
Разумеется, мы сейчас не сможем подробно рассмотреть всю полноту учения о ценностной ориентации в традиции Православия. Но то, каким образом в богословии определяется понятие духовной ценности, имеет прямое отношение к главной теме нашего разговора.
Будьте совершенны, как и Отец ваш Небесный совершенен есть… Ищите прежде Царствия Небесного (Мф.6;33) – говорит Господь. Исходя из этого критерия, христианское богословие определяет в качестве важнейших духовных ценностей те качества человека, которые позволяют ему достигнуть причастности к Высшему благу, те состояния, о которых говорится в евангельских заповедях блаженств. Церковью накоплен колоссальный опыт стяжания этих качеств, - лучше всего подходит к ним термин добродетель, — опыт, возводящий это искусство на предельную высоту. Однако существует и другое, более широкое смысловое наполнение этого термина, уже не как элемента в структуре самой личности, а как средства, возводящего личность на определенную ступень нравственного восхождения.
Именно здесь рождается то понимание семьи как малой Церкви, которое, безусловно, является уникальным в религиозном опыте человечества.
Поскольку Церковь есть место – или, скорее, состояние личности, – в котором среди двоих или троих появляется Христос, стремление к нахождению в ней уже не может стоять рядом, соответствовать стремлению иметь что-то для себя, но: быть с Другим и предстоять, со-предстоять перед Другим. Как сказал французский философ Габриель Марсель, уже в средине ХХ века: «Быть – значит быть любимым». Православный человек добавит, пожалуй: «И любящим».
И вот теперь мы уже можем говорить и о цели этого бытия, и о возможностях его реализации, и путях ее…
Можем, в конце концов, открывать Библию на словах: «И сказал Бог: нехорошо человеку быть одному…»
Игорь Геннадьевич Яковлев, заведующий библейско-богословской кафедрой.
Доклад, прочитанный на семинаре «Семья как духовная ценность». Хабаровская духовная семинария, 19 марта 2010 года.
