Почему уходят в монастырь? Многие из нас, мирян, считают, что за монастырскими стенами ищут покоя – чаще всего люди, которые не нашли себе места в жизни, не успешные, разочарованные. Но справедливо ли это мнение? У героини материала Ольги Сергеевой был другой путь.

Евангелие в ситцевой обложке

Нина Тимофеевна, будущая монахиня Пелагия Якутского Свято-Покровского монастыря, родилась в 1938 г. на Украине. Даже при советском порядке при первой возможности посещала церковь, исповедовалась, причащалась, детей своих воспитывала в православной вере, которую ей привили с детства. В родительской семье царил строгий патриархальный уклад, за стол, лба не перекрестив, не садились, бережно относились к хлебу.

Маленькую Нину всегда тянуло к духовному чтению. Время, на которое пришлось ее детство, было непростым, у кого в доме были православные книги, об этом не рассказывали. Однажды в семилетнем возрасте она, увидев у старушки-односельчанки Евангелие, выпросила почитать, обещав вернуть в целости и сохранности. А после положила драгоценную книгу в собственноручно сшитый мешочек из белого в розовый горох ситца, что дала ей мать, сделала закладочку и отнесла старушке. Та была удивлена и обрадована столь благоговейным отношением девчушки к священному тексту.

Семья

Повзрослевшая Нина пошла работать контролером ОТК на фабрике. Вскоре познакомилась с Михаилом, юношей из ортодоксальной иудейской семьи. Через некоторое время молодые люди поженились. Свекровь, Ханна, постепенно привыкла, что невестка не иудейской веры.

Часто Ханна делилась с Ниной о том, что пришлось ей пережить в Великую Отечественную войну. Ханна тогда ждала ребенка. Главу семьи, работавшего в Черновицком отделении Госбанка, вместе с учреждением отправили на восток, а семья эвакуироваться не успела. Свет не без добрых людей, и ее с двумя малолетними детьми и старенькой матерью спрятала на дальнем хуторе украинская семья. Сидели в погребе, лишь ночами выбираясь глотнуть свежего воздуха. Однажды поздним вечером, вспоминала Ханна, заново переживая те события, они обмерли, услышав чужие голоса и скрип колес телеги: наверно, кто-то выдал их полицаям! Но спустя время в убежище заглянул хозяин: не бойтесь, выходите. Несчастные с трудом перевели дух. Оказалось, приезжал сельский староста. Узнав, что на хуторе прячут еврейскую семью, привез полмешка проса и еще кое-какие немудреные продукты.

Родные Черновцы были разделены чертой, переступать которую евреям было запрещено. Но Ханна иногда отваживалась продать на толкучке что-либо из оставшейся одежды. Базар располагался на крутом берегу, у самого обрыва. Однажды она попалась: ее увидел верзила-полицай. В ярости (как посмела жидовка прийти сюда!) он размахнулся для удара сапогом и – сорвался с крутояра! Женщина бросилась прочь. Потом узнала, что полицай разбился о камни насмерть…

У Нины и Михаила родились сын и дочь. Все было хорошо: налаженный быт, работа, уютный дом… Но, как и многие тогда, они, приняв приглашение друзей, покинули теплую Украину и уехали в Якутск. Нина Тимофеевна стала работать сестрой-хозяйкой в одном из учреждений здравоохранения, муж – механиком в техникуме связи. Начальство, заметив ответственность, трудолюбие и организаторские способности работницы, назначило ее заместителем директора по АХЧ. Жизнь шла своим чередом.

На земле обетованной

В 1970-е гг. Брежнев разрешил евреям выезд на историческую родину. Свекра уже не было в живых, Ханна перебралась на ПМЖ в Израиль. Несколько лет она в письмах уговаривала семью сына переехать к ней. Внезапно Михаил тяжело заболел, это и повлияло на решение об отъезде, ведь в Израиле была надежда на более эффективное лечение. Ему и вправду стало там значительно лучше.

Прибывающие на землю предков получали жилье, работу, бесплатно учились ивриту. Нина Тимофеевна увидела и Голгофу, и Гефсиманский сад, где под сенью олив молился Иисус, побывала почти везде, где ступала нога Господа.

«Помоги ему, Пресвятая Богородица!»

В Израиле они жили уже четыре года. Все было бы хорошо, если бы не ностальгия. «Снова вас тянет ледяная Якутия!», – сокрушалась свекровь. Скрепя сердце она согласилась на их отъезд и даже дала денег на обустройство в Якутске. Они вернулись домой.

Через несколько лет болезнь Михаила стала прогрессировать. Его мучили жесточайшие боли, и Нина Тимофеевна сама колола ему обезболивающее, сутками дежуря у постели мужа. Какая вы терпеливая, говорили врачи. Уже в полузабытьи Михаил шептал супруге: «Спаси меня, я знаю, ты можешь!». Она не вставала с колен перед иконой: «Пресвятая Богородица, спаси сына народа Твоего!» Однажды муж, проснувшись среди ночи, схватил ее за руку: «Я видел во сне черную бездну, она хочет поглотить меня! Зови батюшку, буду креститься!» Нина Тимофеевна выполнила просьбу мужа (на дворе стояли 90-е годы).

Михаил принял таинство крещения. А потом светло улыбнулся жене: «В детстве моим другом был сын православного священника. Я часто бывал у них дома, особенно по праздникам. Так светло и радостно становилось на душе…» Наутро он причастился, а на следующий день душа его покинула этот мир…

Тридцать три года прожили вместе Нина и Михаил. Тридцать три года она усердно и смиренно молилась, чтобы супруг принял в своем сердце Христа. Наверное, Господь услышал ее молитвы…

Дети уже были взрослыми. Они поняли и приняли выбор матери, когда та сообщила им о своем решении стать монахиней. Через месяц после смерти мужа Нина Тимофеевна пришла к Владыке Якутскому и Ленскому Герману со смиренной просьбой принять ее в монастырь. «Монашество – тернистый путь», – сказал ей Владыка. Но решимость, искреннее желание женщины посвятить оставшуюся жизнь Богу было настолько сильны, что ее приняли послушницей.

Монастырь

У игуменьи, матушки Архелаи, забот превеликое множество. От сугубо земных (обуть-одеть-накормить, следить за освещением-отоплением и т.д.) до главного – наставнического труда. У каждой монастырской насельницы свое послушание. В зависимости от времени года одних настоятельница отправляет на уборку помещений, других – на огород, третьих – по грибы или ягоды, на кухню, в швейную мастерскую, небольшое подсобное хозяйство и пр. Жизнь в монастыре – не мед и сахар. Бывает, иная насельница так устанет от многотрудного дня, что к вечеру нет сил даже снять обувь.

Отдельная статья – выпекание просфор. Раньше тесто месили вручную, это нелегкий труд. Потом добрая душа – предприниматель из Нерюнгри - подарил монастырю аппарат для замешивания теста. Перед приготовлением просфор женщины надевают специальные белые платки и халаты. Все должно быть особенно чисто. Просфорку надо есть с молитвой в течение дня, запивая святой водой.

Сестры читают на службах в якутских храмах, поют на клиросе, ведут огласительные беседы с желающими принять крещение. Простому христианину можно прийти в монастырь со своей бедой, помолиться, спросить совета. Если умер близкий человек, семья в растерянности и унынии, не знает, что делать, у кого просить утешения, всегда можно обратиться в монастырь: здесь и молитвой поддержат, и помогут обрядить православного в последний путь, как положено.

Матушка Пелагия, говоря мирском языком, сначала была завхозом. Исключительную любовь к порядку у нее заметил еще Владыка Герман. До недавнего времени она вела учет и контроль всего, что поступало в епархию и отправлялось в приходы (книги, подсвечники, церковная утварь и т.д.). В начале служения в Якутии Владыка Герман был строителем во всех смыслах. Восстанавливались приходские традиции и восстанавливались разрушенные и возводились новые храмы, контейнеры шли непрерывным потоком.

Зимой матушка Пелагия еле-еле отогревала дыханием руки, когда отписывала груз в приходы: склады-то не отапливались, под них приспособили обыкновенные контейнеры! Посчитай-ка на сорокаградусном морозе! А водителям из улусов ждать некогда. Холодно, но с Божьей помощью она справлялась. Теперь у матушки Пелагии другое послушание – она алтарница.

Два года она несла обет послушания, восемь – была инокиней Руфиной, а в 2006 г. ее постригли в мантию монахини. В послушницы ее благословил Владыка Герман, в монахини – Владыка Зосима. Она приняла малую схиму (ее еще называют малым ангельским образом), надела вериги и зовется теперь матушкой Пелагией.

От автора. На моем столе лежит книжка, подаренная мне матушкой Пелагией, – «Диспут с атеистом». И я снова задаю себе один и тот же вопрос и снова невольно завидую людям, которые просто уверовали, раз и навсегда. А может быть, им просто помог Бог?

Источник: ИА SakhaNews.