Деятельность профессора Н.И. Ильминского как просветителя татар

03.06.2010

Дело христианского просвещения приволжских и прикамских народов началось в XVI столетии. Не говоря уже о громадных просветительских трудах святителей Гурия, Варсонофия и Германа, Казанских чудотворцев, миссионерство являлось важным родом деятельности многих казанских архиереев и государственных деятелей. Однако после кончины святителя Гурия и его сподвижников дело христианского просвещения народов Приволжья стало сильно ослабевать и даже приобрело формальный характер. Коренное население активно принимало христианство и затем, также в массовом порядке, отпадало от него.

В XVIII веке правительство приняло ряд мер, направленных к обращению в христианство нерусских народов Поволжья. Однако они имели лишь внешний эффект, мало способствовавший внутреннему освоению христианской веры. Язычники чаще всего привлекались материальными выгодами: освобождением от податей, от рекрутской повинности или от работ на государственных заводах. Такая «миссия» не только не оказывала Церкви никакой помощи, но чаще всего мешала миссионерству. Лишь со второй четверти XIX столетия дело это оживает и являются новые деятели инородческого просвещения на дальних окраинах России. Иннокентий Алеутский, Макарий Алтайский, Дионисий Якутский оживляют дело новым духом и создают новую школу работников и подвижников русского миссионерства. В древней столице царства Казанского образуется ученый центр для распространения христианства и русской культуры между местными народами и для изучения их языков. Здесь-то и началась плодотворная деятельность Н.И. Ильминского. Николай Иванович дал толчок миссионерскому движению, который выразился, прежде всего, в переводе Евангелия и богослужебных книг на родные языки, в открытии народных школ и подготовке преподавателей из местного населения.

Личность Николая Ивановича Ильминского незаслуженно забыта, несмотря на огромнейший вклад этого апостола инородцев Поволжского края в дело христианизации и русификации темных тогда народов региона. Обладая талантом и благочестивым рвением к делу Православия, он, с упованием на Бога, взял на себя тяжелую ношу миссионерского служения и нес ее до конца своей земной жизни.
Родился Николай Иванович Ильминский 22 апреля (5 мая) 1822 года в г. Пензе в семье священника. Получил начальное образование, закончил Пензенскую духовную семинарию. В двадцать один год приехал в Казань и поступил на первый курс только открывшейся Казанской духовной академии.
Главный его талант — познание языков. Подготовка к будущему делу жизни началась еще в Пензенской семинарии, окончательное же расположение к нему явилось в середине академического курса. В академии он изучал, кроме древних языков, еще и французский, немецкий, арабский, татарский и турецкий. В среде товарищей Николай пользовался репутацией человека почти святого. Начальство отзывалось о нем, как о человеке безгранично любознательном.

В 1846 году Николай закончил Казанскую духовную академию в числе лучших учеников и был оставлен при ней преподавателем естественных наук и турецко-татарского языка. Командированный в 1850 году в Санкт-Петербург для проверки татарского перевода богослужебных книг и Нового Завета, принимает участие в работе соответствующей комиссии. В 1851-1853 гг. академическая и миссинерская деятельность Ильминского была прервана научной командировкой на Восток: в Турцию, Сирию, Палестину и Египет, с целью изучения языков и древних памятников. После возвращения Ильминскому было поручено преподавание арабского и турецкого языков во вновь открытом при Казанской духовной академии противомусульманском отделении. Свой талант языковеда он начал применять в миссионерской работе.

В первые годы научной деятельности он активно участвует в обсуждении проблем миссионерства, работает над переводами Священного Писания на татарский язык. По поручению архиепископа Казанского Григория (Постникова) много ездит по селениям Казанской губернии и выносит из таких поездок как новое для своих филологических познаний, так и ценные сведения о религиозной ситуации на местах.

Во время преподавания в Казанской академии Николаю Ивановичу пришлось потерпеть от противников идеи обучения студентов академии татарскому и арабскому языкам с введением и в основы исламской веры. Противниками его стали ректор академии и даже казанский архиерей. Николай Иванович обстоятельно изучил мусульманство во время своего научного путешествия на Ближний Восток. На своих лекциях он не считал нужным подробно истолковывать все неверности мусульманства, так как воспитанники академии уже были достаточно образованы в богословском плане. Правление академии обвинило его в симпатии к мусульманству и отстранило от преподавания на миссионерских курсах. Ильминскому пришлось оставить службу в академии и устроиться переводчиком в пограничной службе в Оренбурге. Переезд отнял у него много душевных сил. Нелегко пришлось и молодой семье Ильминского в новых условиях проживания на окраине Российской империи. В оренбургской пограничной комиссии он успел оставить после себя добрую память, повлиял на развитие в этом крае народных школ.

В 1861 году Николая Ивановича снова пригласили на службу в Казань для занятий восточными языками. С этого времени развернулась основная переводческая и педагогическая деятельность ученого. Он постоянно ездил по татарским селениям. Его общительный характер, знание языка и способность притягивать людей расположили к нему недоверчивых к чужакам поселенцев. Из этого живого общения в те годы родились идеи, сыгравшие важную роль в христианской жизни Поволжских народов.

Ильминский все более убеждался в непригодности прежних способов миссионерства. При переводах на татарский язык он отказался от использования татарского книжного языка с арабской графикой, как совершенно непонятного жителям глухих деревень. После сравнительного анализа татарского, казахского, арабского, господствующих европейских языков, Ильминский пришел к выводу, что лучше приспособить русский алфавит для Поволжских нерусских народов, изменив некоторые буквы по начертанию и добавив диакретические значки для точнейшего выражения звуков разговорного наречия. Николай Иванович, как опытный лингвист, хорошо знал, что в знании чужого языка никогда нельзя достигнуть той безошибочности, какою отличается обладание природным языком, и что для верности предпринятых им переводов безусловно необходима помощь какого-нибудь смышленого природного татарина. Таким необходимым в переводческой деятельности советником оказался Василий Тимофеев, впоследствии более тридцати лет трудившийся на поприще христианского просвещения своих соплеменников-татар, ставший первым и лучшим сотрудником Ильминского, его правою рукою.

В 1862 году Ильминский ставит черту под своими прежними переводами и с помощью Василия Тимофеева работает над алфавитом и букварем для кряшен (по новой системе). Букварь был издан под фамилией его бывшего ученика Я.И. Фортунатова в русской транскрипции, приспособленной к кряшенской фонетике, для обучения грамоте на родном языке по звуковому методу.

В 1868 году была учреждена, по мысли Ильминского, переводческая комиссия для распространения среди местных народов книг религиозно-нравственного содержания на их родных языках. В комиссию, кроме самого Ильминского, входили: профессор Миротворцев (для монгольского языка) и начальник симбирской школы Яковлев (для чувашского языка). И здесь душой дела был Николай Иванович. Из казанской переводческой комиссии вышла в течении двадцати лет целая библиотека на татарском, чувашском, алтайском, якутском, бурятско-тунгусском и других языках.

К концу шестидесятых годов труды Ильминского умножаются ввиду отатаривания и омусульманивания кряшен, чувашей, удмуртов, мордвы. «Здесь, кстати заметить, - писал Н. И. Ильминский, - что здешние инородцы: черемисы (марийцы), вотяки (удмурты), а еще более чуваши, по сродству их языков с татарским и по сравнительно большей энергии татарского племени, сильно подчиняются их влиянию, когда им приходится жить в соседстве с ними. Дело начинается с усвоения языка, затем перенимаются некоторые черты внешнего татарского быта, гладко стригутся волосы, надеваются тюбетейки, усваиваются религиозные татарские понятия». Лишь пятая часть татар была христианизирована, остальные — ярые последователи ислама.

В шестидесятых годах в Казани был викарием преосвященный Гурий, горячий ревнитель миссионерского дела. По его мысли и его заботами было открыто в 1867 году Казанское братство св. Гурия, и тем началась новая эпоха миссионерства на Востоке. Николай Ильминский сразу же стал деятельнейшим его членом. Братство стало открывать школы, по примеру центральной школы в Казани, издавалась и распространялась миссионерская литература. В селения крещеных местных народов стали назначаться на должности священно-церковнослужителей и учителей лица, единоплеменные с населением. Затем Николай Иванович стал хлопотать об открытии нерусских школ (20 кряшенских, 49 чувашских) и об обучении в них грамоте на живом разговорном их языке. Результатом распространения весьма скромного и далеко не совершенного просвещения было то, что темпы отатаривания кряшен, чувашей, мари, удмуртов значительно спали, и вскоре этот процесс почти полностью прекратился у всех народностей.

В 1869 году в Казани отправляется первое кряшенское богослужение. Оно было связано с тем, что в Казани находился известный алтайский миссионер отец Макарий (Глухарев). Он приехал в Казань по делам Алтайской миссии и все свое свободное время посвящал Казанской кряшенской школе и детям. Служба произвела на всех глубокое впечатление. Потом службы проводились постоянно священнослужителями уже из самих крещеных татар.

В 1870 году на совете Министра народного просвещения в присутствии попечителей учебных округов, инспекторов нерусских школ Казанского учебного округа было принято решение одобрить систему Н.И.Ильминского по первоначальному обучению грамоте на родном наречии каждого племени.

В октябре 1872 года была учреждена инородческая Учительская Семинария, директором которой до самой своей смерти оставался Н.И. Ильминский. Здесь вместе с русскими не менее половины состава учащихся было из нерусских народностей. В своей просветительской деятельности Ильминский не делал никакого различия религиозного, национального и прочего в отношении любой народности. Педагогический гений Н.И.Ильминского спаял представителей этих народностей внутри семинарии настолько, что не могло быть и речи о каких-нибудь национальных или расовых трениях между учащимися. «Учительская семинария, - говорил он, - должна представлять род одной семьи, в которой все воспитанники, несмотря на разноплеменность, живут мирно, трудятся мирно для одной цели, взаимно помогают друг другу в занятиях». В семинарии было взято за правило обращение на «ты», даже к преподавателям, чтобы сблизить тем самым семинарскую семью. «Николай Иванович, - вспоминает Константин Петрович Победоносцев, - был поистине учитель в высшем значении слова, светильник, от которого многие огни загорались ясным светом. Ученики его во множестве разошлись, им наученные и направленные, по Дальнему Востоку учителями, священниками, диаконами инородческих местностей». Ильминский постоянно поддерживал связь со всеми учениками, вышедшими из семинарии, посредством переписки или личного свидания и бесед с приезжавшими в Казань. Пользуясь своим авторитетом в высших духовных и гражданских сферах, Николай Иванович Ильминский всегда готов был оказать полезное содействие своим воспитанникам, ходатайствуя за них перед епархиальными архиереями, губернаторами, попечителями, директорами и инспекторами учебных округов.

Письменные его сношения были многочисленные. и переписка его представляет особый интерес: он не писал по пустому. но постоянно по предметам ученой или практической нужды. Из массы материала, оставшегося в его распоряжении, он выделял иногда бумаги, относившиеся к истории учреждения или деятеля, и издавал их отдельно. Так, в 1884 году изданы им отдельною книгой материалы для истории христианского просвещения крещеных татар. Здесь собрана вся происходившая с 1863 года переписка по этому важному делу, статьи самого Ильминского, рассказы и записки старокрещеных татар. Читая письма Николая Ивановича, часто забываешь, что это пишет директор к учителям, своим бывшим ученикам, начальник к подчиненным, высоко просвещенный русский человек к простым, едва грамотным людям, какими были тогда крещеные татары. Для него как будто и не существует на свете других отношений, кроме дружественных, братских, родственных, - и никаких других вопросов, кроме вопросов о просвещении, о церкви, о школе.

Действительно оптимальной явилась новая система инородческого образования в русском духе, творцом которой явился Н.И. Ильминский, осуществивший ее в своих инородческих школах в Казани и Казанской губернии сначала в селениях крещеных татар, потом в селениях и других крещеных инородцев, и не в одной уже только Казанской, но и по соседним губерниям. Для более успешного выполнения своей миссии новая инородческая школа усвоила себе чисто народные (для каждого племени) формы обучения и быта, давшие ей в глазах инородцев сразу громадное преимущество и перед старыми русскими, и перед татарскими – мусульманскими школами. Русское образование, которое она стала сообщать своим питомцам, облеклось в ней в родную национальную форму, чтобы прямее, непосредственнее и живее сообщиться их уму и сердцу, сделаться для них своим, родным, и самих их сроднить с общим русским Отечеством. При выборе учителей преимущество было положено давать учителям из единоплеменных с учениками. Языком преподавания был принят родной разговорный язык каждого племени, а русский язык объявлен языком только учебным, который ученики должны изучать наравне с другими предметами школьного обучения, с помощью своего же родного языка, и сделался языком преподавания уже по мере его усвоения учащимися.

Главным предметом разных недоумений относительно новой системы инородческого образования сделалась именно эта его внешняя народная форма. Ревнители государственного языка не обращали. внимания на сущность дела и практическую важность новых приемов образования, в сущности, чисто русского и глубоко религиозного. Ильминский говорил о необходимости влияния духовно-нравственных устоев Церкви на школу так: «Школа должна обратиться к Церкви и под ее священною сенью вести дальнейшее развитие религиозных впечатлений и вероучительных понятий». По свидетельству статьи «Быт крещеных татар» Льва Павлова, современника Н.И. Ильминского, «…с введением преподавания в инородческих школах по системе Ильминского и с переводом богослужебных книг на татарский язык, крещеные татары стали более ревностно исполнять предписания Христовой Церкви. Хотя нельзя сказать, чтобы они исполняли неопустительно все религиозные обряды, тем не менее кряшен, пренебрегающий молитвами, пользуется презрением среди своих единоплеменников… Христианство уничтожило в крещеных ту лень, ту апатию к труду, которая служит отличительным признаком поклонников ислама с его учением о безусловном предопределении, убивающим в своих последователях (своим фатализмом) всякую самостоятельность, всякую энергию к труду».

В 1881 году Академия наук пригласила Н.И.Ильминского в Петербург занять должность академика, но Николай Иванович по своей скромности почел себя недостойным этого высокого поста. По этому поводу он писал академику Ф.И.Видеману следующее: «Действительно, я отказался от предлагаемого мне высокого и почетного поста, видя, что в Казани моих обязанностей передать почти некому, и сознавая себя далеко не стоящим столь высокого положения. Но я душевно благодарен Вам за благосклонное ко мне расположение».

В 1890 году Н.И.Ильминский заболел и 27 декабря (9 января по н.ст.)1891 года умер. Похоронен на Арском кладбище рядом с церковью святых князей Федора и его сыновей – Давида и Константина.
Николай Иванович Ильминский говорил о себе так: «Меня Бог привел стоять при колыбели духовной христианской жизни крещено-татарского населения».

Целая система переводов церковных текстов была разработана им. Для кряшен Ильминским изданы переводы Книги Бытия (1863), пасхальной службы (1869), «Святое Евангелие от Матфея. Древне-славянский текст» (1888) и др. Много трудов было положено Ильминским в дело распространения грамотности в среде местного населения. Во главе всех местных братских школ стала, с 1864 года, учрежденная им центральная крещено-татарская школа, где все преподаватели были из крещеных татар. От нее пошло и утвердилось к концу 1891 года 128 школ по всем уездам Казанской губернии, в том числе, 61 крещено-татарская, 49 чувашских, 4 чермисских, 7 вотяжских и одна мордовская. Повсюду и учение происходило, и богослужение и пение совершалось на местных наречиях — и всюду трудились ученики Ильминского, продолжатели его дела.

О Николае Ивановиче Ильминском осталась добрая память, уважение перед его заслугами. Разными авторами изданы биографии, воспоминания о нем, как о человеке чистой души и глубокой веры. Иван Яковлевич Яковлев в автобиографии «Моя жизнь» в главе «Мой учитель», посвященной Ильминскому, вспоминает много доброго о Николае Ивановиче. «Ильминский был глубоко религиозный человек, притом в православно-церковном духе, соблюдал строго все церковные обряды и посты». «У Ильминского, как и у всякого человека, были свои недостатки, но все это было ничто в сравнении с его другими, высокими, нравственными, духовными, умственными качествами. Одним словом, скажу вам, что я не встречал другого, подобного ему человека в жизни. Я не верил бы в существование святых, если бы не встретился с Ильминским, не видел его. В нем я видел, до какого совершенства могут дойти люди... А значит, и святые...»

В 1901 году в Казанской духовной академии в память десятилетней годовщины со дня смерти Н.И. Ильминского для увековечивания памяти его, была устроена между членами академической корпорации, бывшими сослуживцами, учениками и почитателями именная стипендия. Скоро уже уважение переросло в почитание угодника Божия и просветителя Николая Ильминского, особенно в среде крещеных местных народов. В доме почти каждого кряшена рядом с иконами обязательно висела фотография Н.И. Ильминского, «апостола казанских инородцев».

Уже в наши дни в резолюции научно-практической конференции «Этнические и конфессиональные традиции кряшен: история и современность», состоявшейся 7 декабря в Казани, было постановлено: «Учитывая выдающиеся заслуги Н.И. Ильминского в создании письменности, системы общего образования, православного просвещения кряшен на родном их языке, и в подготовке кадров учителей и священнослужителей для кряшенских школ и церквей, просить архиепископа Казанского и Татарстанского Анастасия возбудить ходатайство о канонизации Н.И. Ильминского».

Об авторе: иеромонах Иоанн (Каплун), студент Хабаровской духовной семинарии.

Церковь, Миссия