Повествования Белкина
Ирина Поникова. Газета "Молодой дальневосточник". Фото - Андрей Якимчук.
26.06.2012
В Хабаровском краевом краеведческом музее им. Н.И. Гродекова будет действовать постоянная экспозиция, посвященная Православию на Дальнем Востоке. Планируется, что ее открытие состоится 1 августа 2012 года.
Этот проект Юрия Белкина, ведущего научного сотрудника музея, первый из его самостоятельных работ в любимой им теме истории дальневосточного религоведения. Причем, в той степени завершенности, когда можно отмерить путь от компьютерных эскизов до появляющихся уже у входа на третий этаж исторического здания авторских фресок от хабаровского художника Александра Рябчука.
Под его кистью как бы оживает миссионерский путь двух иерархов русского православия - Иннокентия Иркутского и Иннокентия Московского, которые обращали в православие не только местных аборигенов, переселенцев с западных регионов страны, включая и каторжан, но укрепляли ряды верующих и за пределами отечества.
Взять, к примеру, Китай. Где и до начала служения в этой стране Иннокентия Иркутского был отмечен такой удивительный факт. Первая церковь была построена здесь амурскими казаками, которых воинствующие маньчжуры увели в плен после осады Албазинской крепости. Маньчжуры пошли на такой беспрецедентный шаг, пораженные доблестью защитников острога.
Другой пример - из того же ряда, да только история в ней о стоиках другого времени. Известен тот факт, что среди тех, кто был жестоко убит во время подавления боксерского восстания в Китае, было и немало православных. Оказывается, их успел обратить в христианство епископ Иннокентий Иркутский, присланный в Пекин духовно окормлять российский дипломатический корпус и не ограничившийся в своей деятельности рамками посольства.
Мало того, в одном из хабаровских храмов хранится сегодня икона, написанная в честь 222 китайских мучеников, принявших смерть во время тех трагических событий, и у гостей из Поднебесной, приезжающих в наш город, посещение этого храма уже вошло в правило.
Если обратиться к истории миссионерства в Японии, то и здесь нас ожидают свои открытия. Прежде всего, они будут связаны с легендарной фигурой русского священника Николая (Касаткина). Только один штрих, который знающему тонкую японскую ментальность многое объяснит: на смерть Касаткина - а умер он в Токио в 1912 году - было прислано два венка. От российского посольства и от японского императора. До этого подобной чести из русских не удостаивался никто.
Чем прославил себя священник Касаткин? Он в течение десяти первых лет служения стал изучать японский язык, культуру и нравы, философию и вероисповедание Страны Восходящего Солнца. Японцы отдавали должное гоэдзину (то есть, русскому) за то, что тот сумел овладеть в совершенстве разговорной речью, письмом, умением уважительно общаться, не навязывая своих предпочтений. Японцам импонировал подход Касаткина к Православию, о чем он сам говорил так: «Я проповедую не греческого, не русского Христа, а распятого и воскресшего...»
Есть в биографии Николая Касаткина одна знаменитая история, как он избежал собственной смерти, которую ему уготовил один из представителей японской знати, ярый националист. Придя к священнику, он заявил: «Я убью тебя!..» - «Почему?, - спросил его Касаткин. - Давай разберемся».
Несколько часов они проговорили, выясняя свои позиции, потом встречались еще и еще раз, а в итоге этот дворянин принял крещение, взял себе имя Павел и стал первым в Японии православным священником.
Кстати, в экспозиции будет представлена книга богословных текстов Николая (Касаткина) «Постная триодь», которая была переведена им на японский язык. Ее представила для экспонирования библиотека Хабаровской духовной семинарии.
Нужно отметить, что и сама экспозиция строится с благословения митрополита Хабаровского и Приамурского Игнатия, Он одобрил и такой подход, что со временем она будет только усиливаться новыми документами и раритетами, и есть к тому веские основания. К примеру, во время его служения на Камчатке возникла идея создания на полуострове музея Православия, к сожалению, дело застопорилось из-за административных преград, однако то, что удалось тогда собрать из подлинных вещей и свидетельств, как полагает владыка Игнатий, может занять достойное место в новой экспозиции Гродековского музея.
О чем, собственно, речь? Тут нужно вспомнить о такой легендарной фигуре, как священник Нестор (Анисимов), некогда служивший на Камчатке, а затем волею судеб и силой гонений власти оказавшийся в Харбине, где он открыл лицей имени Александра Невского, спасал в годы войны русское население от преследования японцев и принял участие в Параде Победы.
Так вот. На Камчатке удалось сохранить его личные вещи - очки, канцелярские принадлежности, - и всё это можно будет представить в нашем музее.
Конечно, большой интерес у посетителей вызовут свидетельства дореволюционной жизни Православия Дальнего Востока. Прежде всего, две мощные истории, касающиеся самого появления и процветания Успенского собора в Хабаровске и Свято-Троицкого мужского монастыря в Шмаковке, о котором можно говорить сегодня только в превосходных степенях.
Во-первых, он имел статус Лавры и автономно обитающая в нем братия достигла в своем жизнеобеспечении таких высот, что не хватит и нескольких столетий, чтобы приблизиться к их уровню. Как и на Соловках, здесь умели выращивать зерно, виноград и бахчевые, лечить и учить прихожан, содержали массу производств и патронировали развитию традиционных ремесел.
В частности, здесь была своя типография и переплетные мастерские и, кстати, одна история с книжным переплетом имела отношение к самому Льву Толстому. Несколько лет назад я прочла о том, что во время своего бегства из Ясной Поляны Лев Николаевич взял с собой библию, переплет которой был сделан именно в Шмаковке. Признаюсь, меня это поразило.
Как всегда поражало подвижничество купца Плюснина, первого старосты Градо-Хабаровского Успенского храма и первого же его (как бы сегодня изволили выразиться) спонсора. Ведь именно купец первой гильдии Василий Плюснин заказывал и оплачивал в лучших мастерских центра России убранство и необходимую для духовных служб утварь для храма, часть этого добра невероятным образом удалось сохранить после его разрушения в середине тридцатых.
Музейные легенды хранят и такую историю, как рассказывает Юрий Белкин. Однажды во двор краеведческого въехал грузовик, доверху нагруженный иконами и предметами культа из разрушаемого комсомольцами Успенского собора, и просто свалил всё это во двор. Вы только представьте, какое это было время?! В экспозиции, кстати, вы увидите списки репрессированных священников и кирпич разрушенного храма ниже по течению Тунгуски, привезенный из экспедиции учащимися Хабаровской духовной семинарии, где подобными исследованиями начинал заниматься иеромонах Никанор (Лепешев).
Но вернемся к грузовику с «добром»: сколько же нужно было мужества, да и выдумки, чтобы придумать, как скрыть от власти в фондах музея этот подарок судьбы.
«Сотрудники музея придумали такую систему конспирации, которая стала открываться уже в новые времена, - рассказывает Юрий. - К примеру, в учетной карточке хранения было записано: «Женщина с ребенком», картина», - начинают сверять, а нет в фондах такого полотна, и что же оказалось? Так спасали иконы»...
Кстати, знаменитый список иконы Албазинской Божией Матери, ставший сегодня духовным центром воссозданного на Соборной площади Хабаровска Успенского храма, тоже был спасен научными сотрудниками Краеведческого музея и уже в наше время передан Хабаровской епархии. С благословения владыки Игнатия хабаровский художник Вадим Шутый написал для музейной экспозиции новый список иконы Албазинской Божьей матери, и, как признаются сотрудники краеведческого, для всех это был праздник.
В довершение - один забавный документ. В экспозиции вы увидите ученическое письмо мальчика Сережи, отправленное им главному редактору газеты «Путь», в нем - крик души: «Священник велит придти на праздник, как быть? Мы же учимся!..». И вот мудрый ответ из газеты: «Не слушайся, Сережа. Попы от жадности придумывают себе праздники»… А к публикации приладилась и карикатура на того жадного попа. Ну, чисто Карлсон.
